26 лет назад, в год столетия кинематографа, в сознание людей въезжает на поезде "Мертвец" Джима Джармуша.
"Мертвец" - как это снято.
Антивестерн.
«Мертвеца» нередко называют антивестерном, имея в виду, что фильм деконструирует классические каноны вестерна и связанные с ним мифы. Джармуш переворачивает основные конвенции жанра на уровне драматургии, образов героев, визуального решения, саундтрека. Например, главным героем оказывается не доблестный шериф, не отчаянный ковбой или охотник за головами, а хрупкий близорукий бухгалтер. Индеец предстает не в штампованном образе «дикаря» или «просветленного туземца», а является сложной личностью. Мотив покорения Дикого Запада трактуется не как утверждение цивилизации, а как варварское уничтожение тысячелетней культуры аборигенов. Не случайно и насилие в фильме натуралистично (каннибализм, расплющивающаяся, как дыня, голова шерифа), лишено всякого ореола романтики. Путешествие героев переосмыслено не как перемещение и пункта А в пункт Б, а как духовное движение к смерти. В целом же сюжет, как и в большинстве фильмов Джармуша, предельно прост, и скорее служит поводом для создания метафоры о жизни и смерти, размышлений о ряде других тем, вроде истории Америки, природы поэзии и положении человека вне закона.
Актерский состав.
«Мертвеца», как и большинство фильмов Джармуша, можно назвать «продуктом тусовки» благодаря участию в картине закадычных друзей режиссера. Среди эксцентричных персонажей второго плана в фильме появляются Игги Поп, Джон Херт, Билли Боб Торнтон, Альфред Молина. На роль индейца Никто режиссер пригласил Гэри Фармера, имеющего индейские корни. В творчестве легенды Голливуда, иконы вестерна и нуара, кумира Джармуша Роберта Митчема картина стала последней. Наконец, главную роль исполняет нехарактерная для Джармуша звезда — Джонни Депп, работой которого режиссер, по собственному признанию, «был поражен». Гибкая фактура вестерна, как известно, легко позволяет дать картину современности. Той же цели Джармуш добивается, привлекая достаточно известных актеров.
Локации и декорации.
«Мертвец» до сих пор остается самым масштабным и дорогостоящим фильмом Джармуша. Причина, прежде всего, в обширной географии съемок и декорациях, к которым режиссер отнесся с особой скрупулезностью. Съемки проходили в октябре-ноябре 1994 года и охватывали штаты Аризона, Вашингтон, Орегон, Невада и Нью-Йорк. Джармуш провел целое исследование истории и культуры индейских племен и пионеров освоения Дикого Запада с тем, чтобы максимально точно отразить их быт. Индустриальный городок и поселение индейцев, показанные в фильме, воссозданы буквально такими же, какими они могли быть во второй половине XIX веке во времена действия истории. Стремясь к максимальной реалистичности и достоверности, режиссер не хотел повторять типичную для многих вестернов ошибку, когда индейцев одного племени могли играть представители совершенно другого. Поэтому для работы над картиной были привлечены консультанты и актеры племен кри и мака, помогавшие с созданием декораций, а также написавшие несколько диалогов на своих языках. Интересно, что при столь тщательной подготовке в плане воссоздания культуры Дикого Запада, в остальном съемки фильма проходили с минимальным количеством предварительных заготовок, например, Джармуш принципиально не делал раскадровок. По словам режиссера, он не любит «знать заранее, что мы будем делать». Примерно пятая часть отснятого материала в итоге была исключена на монтаже и не попала в картину. Режиссер сравнивает этот процесс с работой скульптора: «Я как будто отсекаю от гранитной скалы большие куски».
Ч/Б и изобразительное решение.
Фильм как бы полемизирует с канонами вестерна и в плане изобразительного решения. С одной стороны, Джармуш и оператор Робби Мюллер заимствуют типичный для жанра ракурс с верхней точки, глубокий фокус, с другой — отказываются от эпических панорам в пользу крупных и средних планов, а также субъективной камеры. Подход работает на создание сжатого, клаустрофобического пространства. Снимался фильм на черно-белую 35-мм пленку, что было вызвано целым рядом причин. По мнению Джармуша, именно черно-белый монохром идеально соответствовал интонации истории расставания с жизнью, в которой цвет «добавлял бы ненужную информацию». Одновременно режиссер хотел как можно сильнее дистанцироваться от привычной цветовой палитры вестернов и уйти в сторону фильмов японского классика Кэндзи Мидзогути или нуара 40-50-х годов, отличавшихся большим разнообразием оттенков серого. Еще одним ориентиром служили работы фотографа Энселя Адамса. Из его серии черно-белых снимков был почерпнут эффект остранения узнаваемых пейзажей американского Запада — Джармуш пытался показать характерные для этого региона места по-новому, одновременно прекрасными и уродливыми. Еще один важный прием — затемнения. С их помощью, как правило, разделяли эпизоды в фильмах 30-40-х годов. У Джармуша они создают завораживающий, гипнотический эффект (подобно классическому японскому кино), замедляя ритм и делая структуру похожей на альманах. Кроме того, использование затемнений подчеркивает предсмертное состояние главного героя, то и дело теряющего сознание.
Саундтрек.
Больше всего Джармуш не хотел, чтобы музыкальное сопровождение в фильме было таким же, как в большинстве роуд-муви — чередование бойких хитов, сопровождающих путешествие героев. Поэтому для создания саундтрека режиссер пригласил своего друга кантри-рокера Нила Янга. Музыкант попросил в качестве ориентира составить список сцен, для которых необходимо сопровождение, и на протяжении нескольких дней почти без остановки импровизировал на гитаре с мягким дисторшном параллельно просмотру черновой 2,5-часовой версии картины. Таким образом, саундтрек стал, по сути, «эмоциональной реакцией» Янга на фильм, произрастал из визуального ряда, а не просто дополнял его. Не удивительно, что при дальнейшем монтаже музыка оказалась так тесно связана с изображением, что ее нельзя было ни в одном месте подвинуть или поменять. По мнению самого Джармуша, без гитары Янга фильм утратил бы половину своего макабрического очарования.
"Я горжусь этим фильмом, потому что в основе его на первый взгляд очень простая история и очень простая метафора: жизнь — это путешествие. Мне нужна была эта нехитрая история, эти отношения между двумя одинокими, растерянными людьми, каждый из которых оторван от своей культуры. Вот в чем для меня суть.
Но в то же время, в отличие от предыдущих фильмов, в этом возникло множество параллельно существующих тем: насилие, оружие, американская история, ощущение своего места, духовность, Уильям Блейк и поэзия, слава, статус оказавшихся вне закона. Все темы, без сомнения, составляют часть фильма, но срабатывают лучше, когда посмотришь его не один раз. Ведь они все — в подтексте и не бросаются в глаза".
#другоевсе